В северных регионах мира произошло рекордное снижение количества деревьев: как это повлияет на Литву?
- Пятница мая 6th, 2022 14:04
В северных регионах мира произошло рекордное снижение количества деревьев: как это повлияет на Литву? Фото Л. Баландиса / BNS
Онлайн-платформа с открытым исходным кодом «Global Forest Watch», позволяющая осуществлять мониторинг лесных массивов в режиме реального времени, сообщает о рекордном снижении численности деревьев в северных регионах мира, сообщает LNK.
В последнем отчете сообщается, что северная часть России, Аляска, Канада переживает наибольшее исчезновение.
На эту тему интервью с председателем Партии зеленых Иевой Будрайте.
– Звучат ли эти данные как очередное драматическое заявление о будущем мира?
– Это звучит как очередное доказательство тех последствий кризиса, постоянно происходящих, несмотря ни на войну, ни на инфляцию. Изменение климата действительно происходит, и тот факт, что страдают не только тропические леса, но и леса на севере, говорит нам о повышении температуры.
Повышение температуры вызывает лесные пожары из-за высыхания воздуха. Это главная причина, по которой потеряна особенно большая часть лесов, произрастающих в тайге в России.
– Насколько важны для планеты эти леса на севере?
– Все леса, как в тропическом климате, так и на севере являются легкими планеты. Конечно, находящиеся в тропиках поглощают больше углекислого газа. В этом смысле они более эффективны, но не менее важны и остальные леса.
Они выполняют функцию хранения углерода, по мере роста поглощают углекислый газ. Поэтому, если мы теряем эти деревья во время пожаров, естественно, что таким образом мы выбрасываем заблокированный углерод в атмосферу. Таким образом, изменение климата ускоряется еще больше.
Это один аспект. Еще одним аспектом является богатое биоразнообразие всех лесов, включая тайгу. Там – дома жуков, млекопитающих, птиц. Каждый участник экосистемы является частью чьей-то пищевой цепочки. Лишившись одной, вся система рушится, страдает и человек.
Ученые говорят уже сейчас, что мы можем наблюдать шестое, массовое вымирание видов. Насекомые, например, вымирают примерно на 2,5 проц. в год. Если этот темп сохранится, то через 100 лет на планете может не остаться насекомых. Это было бы катастрофой для всего на земле.
– Что означает такое исчезновение лесов в упомянутых странах для Литвы?
– Согласно прогнозам, в нашей стране может стать слишком тепло для роста хвойных деревьев, и их постепенно заменят лиственные леса. В то же время это означает, что изменятся и паразиты, а различные болезни могут поражать деревья и уничтожать их.
Так что это касается и наших краев, мы должны взять на себя ответственность за это.
– Нужно ли к этому приспосабливаться или пытаться остановить этот процесс? Потому что часть этого процесса, возможно, уже нельзя остановить…
– Отчасти да, но у нас еще есть много инструментов, что мы можем сделать. Во-первых, сажать леса и давать им расти. В Литве подсчитано, что средний возраст дерева составляет 53 года, хотя в действительности, согласно нашим географическим условиям, деревья могли бы достигать и 200–300 лет. Это означает, что мы вырубаем их слишком часто и слишком много. А точнее, мы слишком много вырубаем и слишком мало сажаем.
– Отражаются ли эти вещи, о которых вы сейчас говорите, в политике, в директивах ЕС?
– Да, в ближайшее время мы планируем посадить миллионы деревьев. В Европе цель состоит в том, чтобы увеличить охраняемые территории до 30 проц., когда сегодняшние показатели достигают 18 проц. Итак, цели есть, вопрос в том, насколько получится их реализовать?
– Это зависит от политиков или от бизнеса?
– От всех: от политиков, устанавливающих для бизнеса правила, как действовать, от ответственности бизнеса, от того же населения, сколько и что они употребляют.
– Каждый раз, когда мы видим, как вырубают леса, можем ли мы сказать, что это плохо?
– Нет, было бы неправильно так говорить. Тем более что тот же зеленый курс направлен на сокращение производства бетона и цемента при возведении новых зданий. Цель состоит также в том, чтобы заменить эти материалы деревом. Поэтому нам придется регулировать всю лесную политику так, чтобы там, где леса особо старые, где много биоразнообразия, мы их оставим, а вырубим те, которые были посажены специально для сельскохозяйственных нужд.
