В 1990-м и сегодня – испытание на выживание
- Среда апреля 10th, 2024 06:00
Ответственность: 11 марта 1991 года в воздухе витало беспокойство – действительно ли все проголосуют за независимость, не будет ли предательства? Вскоре опасения сменились огромной радостью. А потом снова пришла тревога – всё ли будет хорошо? И эти чувства живы до сих пор. Фото Паулюса Лилейкиса
Из 124 сигнаторов Акта о восстановлении независимости Литвы двое – Эмануэлис Зингерис и Эугениюс Гентвилас – и сегодня работают в парламенте, т. е. там, где находились и 11 Марта 34 года назад. Что же общего у Сейма 1990-го и 2024-го?
Вернуть утраченное
Э. Зингерису 11 марта 1990 года было всего 32 года. До избрания в парламент он возглавлял Государственный еврейский музей. На сегодняшний день парламентарий работает в Сейме в течение уже восьми избирательных сроков, пропустив, по воле избирателей, только один.
«11 Марта стало поворотным днём, которого я ждал всю жизнь, – говорит опытный политик. – В Каунасе, будучи школьниками, 16 Февраля мы тайно поднимали литовские флаги. Помню, как всем классом сбежали в городской сад во время событий в связи с протестом Ромаса Каланты. Это была советская реальность, но в воздухе витало ожидание – когда же снова вернутся нормальные времена, вернётся независимость. Ведь советская власть со своими красными плакатами была безумием и по сути так никогда в Литве и не укоренилась, особенно в Каунасе».
По воспоминаниям Э. Зингериса, в Каунасе всегда и повсюду наблюдались признаки жизни западного межвоенного города, когда Литва была маленьким, но успешным и независимым западным государством с частной экономикой, частными домами. Многие люди чувствовали, что не имеют ничего общего с навязанной им советской властью, и надеялись, что рано или поздно Литва вернёт независимость.
Люди Литвы не были и частью перестройки, которую в 1985 году инициировал Михаил Горбачёв, и не горели желанием проводить реформы вместе со всем Советским Союзом, потому что хотели только одного: чтобы Советы убрались из нашей страны.
«Мы ждали, когда наконец откроются скрипучие лагерные двери, чтобы как можно скорее вырваться на волю, навстречу независимости, подальше от всего этого созданного большевиками кошмарного репрессивного советского безумия под названием Советский Союз», – говорит Э. Зингерис.
Параллели: как считает Э.Гентвилас, ситуация в нынешнем Сейме скорее напоминает не ту, что была 11 Марта, а ту, что сложилась в 1991–1992 гг. – мы и сейчас очень разные, но все выступаем за независимое государство. Фото С. Лисаускаса/BNS
Признание запаздывало
Однако 11 Марта – это был лишь первый день свободы. Дальше предстояло пройти длинный путь, чтобы закрепить эту свободу. Тем более, что мы встали на этот путь первыми, раньше, чем это сделали латыши и эстонцы.
Вспоминая о том времени, политик акцентирует: для восстановления государства предстояло не только принять тысячи законов. После 11 Марта и вплоть до развала Советского Союза – в течение семнадцати месяцев – нужно было противостоять жестокому давлению с требованием отозвать Акт 11 Марта. А это давление чувствовалось со всех сторон. Каждый день напоминал вечность. Мы не сдавались, но это сейчас кажется, будто иначе и быть не могло. А ведь была экономическая блокада, жутко холодные зимы, не хватало топлива, бензина, в квартирах – ледяные стены.
«Мы шли ва-банк. Нас не страшила мощь Советского Союза и тот факт, что мы не можем противостоять ему по масштабам. Во время январских событий здание Восстановительного Сейма было забито канистрами с бензином, мы все были готовы подорвать себя, если Советы спустятся на крышу и попытаются занять парламент, поскольку было совершенно ясно, что мы больше не можем продолжать своё физическое существование в таком сюрреалистическом безумии как Советский Союз. За всем этим ещё стояло и чувство стыда, потому что в 1940-м мы так и не оказали всеобщего сопротивления», – вспоминает сигнатор.
По его словам, ему довелось работать в обеих комиссиях по переговорам с Советским Союзом.
«Поначалу они ещё пытались вести переговоры с нами как с представителями Литовской советской социалистической республики. Но мы представляли восстановленную в довоенном статусе независимую Литву и чётко заявили о том, что это не мы выходим из состава Советского Союза, потому что нам не нужно никуда уходить – это они пришли к нам со своей армией, и теперь мы от них освобождаемся. Это разные вещи», – подчёркивает Э. Зингерис.
После январских событий тысячи российских демократов в Москве, и не только там, вышли на улицы с плакатами «Свободу Балтийским странам». Однако, с сожалением констатировал политик, сейчас таких людей там практически нет, в России одержали победу те, кто во время августовского путча 1991 года был на стороне путчистов, выступивших против реформ перестройки. Сегодня они взяли власть в свои руки.
В те годы Запад не спешил восстанавливать дипломатические отношения с Литвой. И лишь после январских событий 1991 года, когда, защищая свою свободу, мы пожертвовали людскими жизнями, в мире наконец пришло осознание, что Литва не является частью реформируемого Советского Союза.
Как вспоминает Э. Зингерис, он находился в Рейкьявике, когда 22 января парламент Исландии принял первое постановление, осуждавшее кровопролитие в Литве.
«Я видел лица исландских парламентариев – они говорили, что понятие свободы, о которой все читали в книгах, это не только теория, она действительно существует и она гораздо выше, чем отношения с Россией или выгодные поставки исландской рыбы Советам. Литва своей решимостью и пролитой людьми кровью доказала, что свобода существует», – акцентировал Э. Зингерис.
В феврале исландцы первыми признали независимое Литовское государство, а вскоре были восстановлены и дипломатические отношения двух стран. А теперь, памятуя о благодарности исландцам, Литва поддерживает тех, кто борется за свободу в других странах – украинцев, белорусов, российскую оппозицию.
Опасность: по словам Э. Зингериса, сейчас уже нет той воодушевлённости, того революционного духа, как тогда. Но есть адекватная оценка ситуации и осознание того, что сегодня снова, как и в 1990-м, мы можем оказаться перед лицом испытаний. Фото П. Паляцкиса/BNS
Чтобы не повторился 1940-й
«Действительно ли мы тогда, в 1990-м, верили, что ситуация изменилась навеки? По крайней мере, я думал, что да, поскольку Советский Союз – это смешно. Но сейчас цель России – восстановить территорию Советского Союза, это для них важнее, чем экономика или благополучие самих россиян. Литовское государство второй раз оказалось в ситуации, близкой к испытанию на выживание, и это на фоне очевидного и тревожного промедления Запада с помощью украинцам. Вновь встаёт вопрос о существовании Литовского государства, как и тогда, в 1990-м, стоял экзистенциальный вопрос о восстановлении независимости Литвы», – подчеркнул член Сейма Э. Зингерис, с удовлетворением констатировав, что тогда мы победили – благодаря движению «Саюдис», Восстановительному Сейму, дипломатам в эмиграции и, конечно, всем людям Литвы.
Большой удачей стало то, что довольно быстро Литве удалось интегрироваться в ЕС и НАТО, и в этом году исполняется уже двадцать лет, как наша страна является их полноправным членом.
Но наделён ли такой же решимостью наш нынешний Сейм?
Политик приводит сравнение: сегодня в составе Сейма нет политиков «Саюдиса», сейчас там другие люди, которые не лучше и не хуже своих предшественников. Однако раньше в парламенте преимущественно была университетская публика, интеллектуалы, интеллигенты, художники, философы, писатели, очень разные люди. Они были исполнены огромной решимости в стремлении восстановить независимую Литву. Сегодня же большинство членов Сейма – не из университетов, это представители других слоёв. Возможно, поэтому в них меньше романтики, чем у их предшественников, но решимости и здравомыслия у сегодняшних парламентариев вполне достаточно.
По словам Э. Зингериса, прежде всех всегда интересовало мнение других людей, на заседаниях, посвящённых вопросам стратегии, парламентарии засиживались до полуночи. Сегодня, как считает сигнатор, никому неинтересно, кто и что думает.
«А тогда была невероятная солидарность, всех объединяла единая цель – восстановление независимого государства. Обязанностью сигнаторов сегодня, перед лицом грозящей государству новой опасности, должно стать стремление хотя бы отчасти восстановить эту надпартийную солидарность политиков и всех людей, призвать отдельные партии и организации отказаться от недопустимых средств борьбы», – полагает Э. Зингерис.
По его словам, сейчас уже нет той воодушевлённости, того революционного духа, как тогда. Но есть адекватная оценка ситуации и осознание того, что сегодня снова, как и в 1990-м, мы можем оказаться перед лицом испытаний. И теперь во время голосований все фракции Сейма понимают, что после Украины, возможно, будет ещё и Молдова, а потом и мы. Между тем мы, как и латыши, и эстонцы, полностью к бою пока ещё не готовы.
«Если мы затянем с подготовкой, то, как мне кажется, Россия Владимира Путина воспримет это как возможность действовать против нас, как только оправится после безуспешных попыток быстро оккупировать Украину. Долг сигнаторов акта 11 Марта постараться снова зажечь у членов нынешнего, а потом и нового Сема дух их предшественников, поскольку сегодня сложилась ситуация, когда мы возвращаемся к экзистенциальному шекспировскому вопросу: быть или не быть Литовскому государству? И судя по боевым действиям в Украине, это не предвыборная агитация, придуманная какой-то одной партией, а жестокая реальность. Чтобы не повторился 1940-й, нужно думать, как действовать рационально», – убеждён политик.
По его словам, после выборов перед парламентом встанет трудная задача: поскольку у государства нет большого бюджета, средства, которые должны были пойти на нужды школ, на реформы, придётся направить на военные цели, а это очень большие затраты.
«Но Кремль оставляет нам лишь два выбора: не построить десятки школ и остаться свободными, либо снова стать его рабами. Новому Сейму придётся думать о том, как сохранить то, что мы чудесным образом защитили 11 Марта и сохраняли на протяжении 34 лет», – сказал Э. Зингерис.
И радость, и тревога
Эугениюс Гентвилас был одним из самых молодых сигнаторов – 11 марта 1990 года ему ещё не исполнилось и тридцати. До избрания в парламент он работал в Клайпедском отделении проблем экологии при Литовской академии наук.
После роспуска Восстановительного Сейма прошло немало лет, пока Э. Гентвилас вернулся в парламент – это произошло только в 2012-м, но всё это время сигнатор оставался в политике: был членом Клайпедского городского совета, в 1997–2001 гг. – мэром Клайпеды, позднее – временно исполнял обязанности премьер-министра страны, занимал пост министра экономики. Он – бывший председатель Союза либералов, а затем и Движения либералов Литвы.
В 2009–2012 годах Э. Гентвилас возглавлял Клайпедский государственный морской порт. В течение одного избирательного срока был членом Европарламента, а сейчас снова является членом Сейма, где работает уже третий срок полномочий.
«Хотя я был одним из самых молодых сигнаторов, всё же осознавал, что мы вершим историю. С течением времени значимость этого события только усиливается. А тогда была эдакая мешанина чувств. С одной стороны – чувство ответственности, беспокойство – действительно ли все проголосуют за независимость, не будет ли предательства? Но у нас всё получилось, против не было никого, шестеро воздержались. И опасения сменились огромной радостью. А потом снова пришла тревога – всё ли будет хорошо? И эти чувства живы до сих пор. Ведь многие народы объявляют о создании своего государства, но потом не в могут сохранить эту свободу. Так случилось и с Литвой в 1940-м. А сейчас вот уже 34 года как нам это удаётся», – с воодушевлением поведал сигнатор.
По его словам, 11 марта 1990 года стало триумфом единства, все выступали за независимую Литву, и даже члены компартии Литвы голосовали «за» искренне, а не потому, что велел Альгирдас Бразаускас.
Однако, как признаёт Э.Гентвилас, и тогда в парламенте были самые разные люди, и эти различия проявились не 11 марта 1990 г. и не 13 января 1991 года, а в других эпизодах – в ходе обсуждения хозяйственных реформ или в вопросах отмежевания от Москвы.
«К примеру, кому-то казалось, что колхозы – это совсем и неплохо, если в колхозе будет хороший председатель, в то время как другие полагали, что это проблема на уровне генетики, потому что у людей отняли землю и её необходимо вернуть. Разница позиций отчасти привела к досрочным выборам – мы единственный парламент, который самораспустился в середине срока полномочий. Но была принята Конституция, стране гарантирован шаг вперёд», – делится воспоминаниями Э. Гентвилас.
Поэтому, по его мнению, нынешний Сейм скорее напоминает парламент 1991–1992 годов: и сегодня мы разные, но все ратуем за независимое государство.
Успех: за Акт 11 Марта проголосовало 124 депутата, против не было ни одного, воздержались шестеро. Со временем некоторые из воздержавшихся утверждали, что совершили ошибку. Фото П. Лилейкиса
Реальные сравнения
Однако следует сказать, что некоторые из сигнаторов разочаровались в сегодняшней реальности. Как признаётся Э.Гентвилас, сейчас с кем-то из них у него нет ничего общего, они сильно расходятся во мнениях.
«Но мы с ними прошли трудный путь и, невзирая на разницу во мнениях и прочие неурядицы, с честью пережили 13 Января и резню в Мядининкай, прочие трудности, не сбежали, не стали снова лизать ноги Москве. За это всем честь и хвала», – говорит сигнатор.
А тем, кто сегодня сокрушается о том, что не за такую Литву боролся, не о такой мечтал, политик отвечает: «В мире нет таких государств, где все абсолютно довольны. Такова игра демократии и это нужно понимать. Можно быть недовольным избранной на этот раз в Литве властью, тем или иным её решением, и я тоже бываю многим недоволен, почему и говорю с иронией: не за такую Литву я боролся. Но было бы примитивно рассчитывать на то, что после восстановления независимости каждый день будет нести нам сплошные радости. Сейчас я со всей серьёзностью могу сказать: за такую Литву я и боролся – с многообразием мнений и возможностью выражать их в рамках Конституции и других законов».
Когда в Зале 11 Марта происходят встречи со школьниками, Э. Гентвилас всегда напоминает о том, какой была советская империя и как мала наша Литва, и что именно в этом зале начался крах этой мощной империи, а через каких-то полтора года Советский Союз развалился окончательно.
По словам Э.Гентвиласа, когда он рассказывает молодому поколению о преимуществах независимого государства, то обращается не к неким высоким материям, а к вполне понятным сравнениям. Недавно состоялась встреча политика с третьеклассниками. Когда он спросил, кто из них побывал за границей, поднялся лес рук, дети принялись об этом рассказывать. Кто-то из них успел посетить тринадцать стран, кто-то – пятнадцать.
«И тогда я спросил: а знаете, когда я впервые выехал за границу? Когда мне было 29 лет, раньше не выпускали. Учительницы третьеклашек тоже признались, что впервые отправились за рубеж уже после 1990-го, будучи взрослыми людьми. Я говорю им: если бы не независимость Литвы, вы не смогли бы познавать мир, а в будущем отправиться в другие страны, чтобы там учиться и работать, потому что вы жили бы в тюрьме. Мы жили в тюрьме, а теперь мы люди свободного мира, и эту возможность нам подарила свободная Литва», – рассказывает Э. Гентвилас.
А началась встреча с третьеклассниками со смешного эпизода. Учитель представила политика – Э. Гентвилас, сигнатор Акта о восстановлении независимости Литовского государства. Одна девочка тут же подняла руку и спросила: «Так вы и с Йонасом Басанавичюсом были знакомы?»
Э. Гентвилас убеждён: даже если дети и путаются в исторических датах, всё равно замечательно, что им знакомо имя Й. Басанавичюса, сигнатора Акта о независимости Литвы от 1918 года. И пусть они ещё многого не понимают, в них уже заложены основы свободы. Не все они связывают своё будущее с Литвой, но такую возможность им тоже подарила независимость.
Сейчас важно её не потерять.
«Мы это понимаем, но важно, чтобы это понимала молодёжь. С гимназистами я беседую о том, что нам приходилось служить в оккупационной армии, а их, если призовут, то в Литовскую армию. Я говорю им, что нужно понимать и то, что им есть что защищать. Возможно, нам и не придётся воевать, но мы должны быть к этому готовы. Мы в ответе за своё государство», – акцентирует сигнатор.
Он также напомнил, что в мире насчитывается около 3 тыс. наций, а государств – около 200. Литва может гордиться: существовало Великое Княжество Литовское, потом – Литовская Республика 1918–1940 гг., и вот сейчас уже на протяжении 34 лет – с 1990-го – мы снова являемся независимым государством. Многим народам в этом смысле повезло куда меньше.
Поэтому Э.Гентвилас уверен, что все граждане Литвы должны гордиться тем, что мы действительно счастливые люди. И, как говорит сигнатор, нет ничего странного в том, что и у нас бывают проблемы – ведь у кого их нет?
