Имя зверя – Сосо
- Суббота июня 1st, 2024 06:00
Родители: отец Виссарион Джугашвили, мать Екатерина Джугашвили.
Иосиф Виссарионович Джугашвили (1878–1953) – один из самых жестоких и агрессивных монстров от политики – родился 18 декабря (по юлианскому календарю – 6 декабря) 1878 года в городке Гори в Грузии, в семье сапожника Виссариона (1850–1909) и невероятно религиозной и аполитичной женщины Екатерины (1856/1858–1937), оба были родом из местных крепостных.
Поначалу у молодой семьи невероятно рафинированного щёголя и стройной большеглазой красавицы с каштановыми волосами дела обстояли неплохо, однако счастье их длилось недолго. В феврале 1875-го у парочки родился сын Михаил, но уже через несколько месяцев младенец покинул сию юдоль плачевную, ввергнув своих родителей в сильнейшую скорбь. Бесо (Виссарион) пристрастился к рюмке, а после того, как в 1877-м умер и их второй сын Георгий (который родился в декабре 1876 г.), глава семейства ещё сильнее погряз в трясине алкоголя.
6 декабря 1878 г. Кеке (Екатерина) родила третьего сына – Иосифа. Позднее мать ласково называла его Сосо.
Сынок: Иосиф Джугашвили.
Как и многие новорожденные, будущий диктатор был крайне уязвимым (хилым, восприимчивым к инфекциям и к тому же со сросшимися вторым и третьим пальцами левой ноги), однако он рано начал говорить и вскоре почувствовал интерес к музыке и цветам.
Как уже говорилось выше, сначала дела у семьи шли неплохо, поскольку её поддерживал состоятельный местный предприниматель и спортсмен-борец Яков (Коба) Эгнаташвили. Он был крёстным отцом первых двоих умерших детей парочки и, как говаривали злые языки, ещё и биологическим отцом Сосо. Благодаря его поддержке Виссарион даже смог нанять подмастерьев и наемных работников, однако клиенты нередко расплачивались с ним натурой – вином, которым Грузия изобиловала ещё с античных времён (см. миф об аргонавтах и золотом руне).
При таких обстоятельствах Бесо всё быстрее скатывался на дно жизни, пока в итоге за несколько лет не деградировал полностью. У него начали дрожать руки, поэтому ему становилось всё труднее работать. Вскоре он стал невероятно вспыльчивым, нерадивым и часто ввязывался в драки, а его ремесло всё больше приходило в запустение.
Когда Сосо исполнилось пять лет, его папаша, прозванный «безумным Бесо», уже превратился в агрессивного деградировавшего алкоголика, т. е. одного из тех, кто, получив деньги, несколько суток не появляется дома, а по возвращении в семейное гнездо сразу же пускает в ход кулаки.
Помимо Якова Эгнаташвили, было ещё двое мужчин, которым злые языки приписывали титул биологического отца красного антихриста: начальник полиции Давришвили и собутыльник Бесо священник Чарквиани.
«Все трое были видными мужчинами и с удовольствием помогали в беде красивой соседке. Образ благочестивой старухи в черном монашеском платке (какой Кеке стала в 1930-е) трудно связать с образом веселой молодой женщины (такой она была в 1880-х). Ее набожность не подвергается сомнению, но религиозное послушание никогда не исключало плотского греха. Кеке явно гордилась тем, что была „желанной и красивой девушкой“, и есть свидетельства, что она была куда искушеннее в любви, чем казалась. Уже в пожилом возрасте она будто бы советовала Нине Берии, жене сталинского наместника на Кавказе Лаврентия, заводить любовников и пускалась в весьма откровенные разговоры о сексе: „Я в молодости вела хозяйство в одном доме и, познакомившись с красивым парнем, не упустила своего“. Берии – недоброжелательные свидетели, но намеки на любовь к шалостям есть и в мемуарах самой Кеке», – пишет английский историк и писатель Саймон Себаг-Монтефиоре (1965) в своей книге «Молодой Сталин» («Young Stalin», 2007).
Хотя эксперты не могут полностью игнорировать разговоры о том, что религиозная Кеке в молодости любила пошалить, вероятность того, что Сосо был биологическим ребёнком супруга своей матери, также велика, поскольку позднее он уподобился ему как внешне, так и по характеру (склонностью к насилию, паранойе и деспотизму).
Несмолкавшие разговоры о беспутстве Кеке и «вкладе» другого мужчины будоражили воображение вечно пьяного Бесо. Паранойя ещё сильнее толкала его к насилию, поэтому во хмелю он избивал и Кеке, и Сосо.
Чем больше буйствовал отец, тем ревностнее пыталась мать окутать любовью будущего диктатора, однако уже в детстве любимчик Кеке демонстрировал склонность к деспотизму и агрессии, поэтому и любящей матери иной раз тоже приходилось прибегать к насилию.
В итоге семья лишилась дома, в котором родился Сосо, и была вынуждена пуститься в скитания. Десять лет они ютились как минимум в девяти разных съёмных жилищах, пока в итоге Кеке с ребёнком не поселилась у одного из своих братьев.
Вскоре Бесо снова появился в их жизни. Он обещал исправиться и привёл Кеке домой, однако ему так и не удалось завязать с алкоголем.
По словам матери, от отцовских побоев Сосо становился всё более замкнутым. Он хотел учиться читать, а Кеке подумывала отправить ребёнка в школу, однако Бесо был против. Он хотел, чтобы сын пошёл по его стопам (стал сапожником), однако едва приступив к овладению этим ремеслом (в 1884 г.), Сосо тяжело заболел оспой.
Сосо выздоровел, но оспа навеки оставила отметины на его лице. Между тем Бесо решил окончательно уйти из семьи. Он не только отказался материально поддерживать жену и ребёнка, но и потребовал, чтобы Кеке начала работать (прачкой) и отправлять деньги ему.
Другим семьям в те годы повезло меньше. Так, Коба Эгнаташвили чуть ли не за один день из-за оспы потерял сразу троих своих детей, и Кеке почувствовала к своему благодетелю ещё более сильное расположение, ведь теперь она могла поговорить с ним об ушедших из жизни детях.
Партнеры
